Комбат Найтов - Не надо переворачивать лодку! [Самиздат]
- Наша страна была и остается против Мюнхенских соглашений, которые подписали в сентябре Англия и Франция. Нам представляется опасным наращивание экономической мощи Германии, и её, фактический, выход из Версальского договора.
- Вы говорите об официальной стороне вопроса! А Ваше личное к этому отношение?
- А я и есть официальный представитель Союза ССР, и это и моё личное отношение к этому вопросу! Англия и Франция подталкивают Гитлера к войне с нами! А это нас совершенно не устраивает!
- Т.е. Вы считаете Англию и Францию виноватыми в обострении ситуации в Европе?
- Скорее, Гитлера, при попустительстве Англии и Франции. Гитлер - гораздо большая угроза миру в Европе, чем Англия или Франция. - К нам начали подходить другие мужчины, и мы ещё довольно долго говорили о европейской политике.
(После разговора Дж.Дж.Уиллис прошёл в радиорубку и отправил шифрограмму в Плимут.)
Всё оставшееся время рейса у нас были заполнены встречами и визитами вежливости. С четой Мидлбраунов установились очень тёплые отношения, особенно у Риты. Миссис Эвелин уже разрешала и мне, и Маргарите к ней так обращаться. Рита сказала мне, что их дочь два года назад разбилась с мужем в Андах, а Рита очень её напоминает, только немного другой цвет волос. А мистер Артур частенько приглашал меня в кресло рядом с собой поболтать, и учил смешивать коктейли, которых он знал огромное количество. С Никольсами мы только церемонно раскланивались. Ни один из них на контакт не шёл. Лишь иногда мне удавалось немного разговорить его, но его интересовали только вести с биржи. Джим совершенно дружески часто и охотно общался с нами. Нам был понятен его интерес. К концу рейса, и у меня, и у Риты настроение съехало совсем вниз. То, ради чего мы находились на борту Куин Мэри, осуществить не удавалось. Ночью мы бродили по закрытой палубе и пытались приободрить друг друга. Утром мы прибудем в Нью-Йорк, а докладывать руководству было нечего.
- Ладно, Ритуль! Задачей было просто познакомиться с Никольсом. Мы познакомились. То, что они оказались такими улитками и спрятались в свою раковину? Ни ты, ни я это изменить не можем. Будем надеяться, что деловые переговоры с ним окажутся удачнее! Пошли в каюту и начнём собираться. Чувствуешь, что судно начало сбрасывать ход.
Рита вздохнула и прошептала: 'Пошли...', плечи её вздрогнули, и она всхлипнула носом. Войдя в каюту, она принялась встряхивать, чистить и укладывать наши вещи. Последним укладывала мой темно-синий пиджак, который я одевал один раз на первый обед, где она произвела такой фурор. Отряхнула плечи, вытащила носовой платок из нагрудного кармана. Вместе с платком оттуда выпала одинокая визитка и упала на пол. Она наклонилась, подняла её, и пошла положить её на стол. Вдруг остановилась: 'Андрей! Иди сюда! Посмотри!' Рука у неё дрожала, на карточке было написано в три строчки: Bell Company Inc. Arthur G. Middlebrow Vice-President.
- Сходи в радиорубку, отправь телеграмму Павлу и поздравь тётю Бэлу с днём рождения!
Глава 20.
Сегодня 23 февраля, мы вернулись неделю назад из Мексики в Одессу. Последние полтора месяца больше напоминали шпионский роман по духу и содержанию.
Дело было в том, что американцы продали нам оба патента, больших разногласий и препятствий не возникло. Но, компания Белл получила контракт на разработку и поставку радиостанций для USAF и начала постройку двух новых заводов для пальчиковых ламп, а наша очередь на получение технологических линий была третьей! Причём, речь шла только о том одном станке-автомате, остальные сразу же начали поставлять. А это задержка поставки на год-полтора. Благодаря тому, что мы оказались знакомы с Артуром, удалось попасть на завод в Хьюстоне, и рассмотреть лейбл основного станка, который сваривал и вставлял внутренности лампы в корпус, и герметизировал керамический корпус. Нашли завод, который выпускал эти станки, Рита узнала точные сроки отправки станка в Аризону. После этого мы с Маргаритой вылетели из Нью-Йорка в Мехико. Там Рита превратилась в Марго Эстахьо Риверо, а я в бородатого 'гринго', чем-то напоминавшего Хемингуэя. Чкалов и Коккинаки уже закончили перелёт, но одна машина осталась в Мексике: один из двигателей пришёл с браком, поэтому на правом крыле стоял новый, а на левом - старый двигатель, моторесурс которого подходил к концу. Вот на этой колымаге, с небольшими приключениями, мы долетели до Рэдфилда, где находился завод по ремонту DC-3, поставили его на ремонт, а сами купили машину и уехали в Детройт. Рита вышла на связь с людьми, которых дал товарищ 'Седой'. В ночь отправки станков, Рита и диспетчер одной из станций Детройта заменили билл оф лэйдинг на ящиках станков и всю диспетчерскую информацию. В результате, станки поехали в Сиэтл, где их ждало судно 'Коммунар', а в Аризону приехали холодильники. Они там нужнее! Мы добрались до Рэдфилда, но на квартире висел знак провала. В местном пабе встретили механика с самолёта, он сказал, что самолёт починен, но нас искало ФБР. Мы нарушили какой-то закон штата Южная Дакота, который не позволял иностранцам покидать город. Знакомство с ФБР никак не входило в мои планы. Если у Маргариты документы были надёжны, то у меня - нет. Механиком был бывший пилот компании, нарушивший дисциплину и переведённый в механики. Мы разделились. Я поехал в соседний городок Гурон, а Рита пошла в полицию. Заплатив штраф, они с механиком вылетели в Гурон, сели на местном частном аэродроме, якобы какая-то неисправность, пока они отвлекали всех, я проскочил на борт. Дальше всё пошло нормально, но в Мексике нас ждала телеграмма, что ААА надо бы вернуться из Мексики в США, т.к. произошли непредвиденные обстоятельства с исполняемым контрактом. (Ага! Уже обнаружили пропажу? Но, там же лежало донесение капитана 'Коммунара', что товар на борту и он вышел в море). Здесь упёрлась Маргарита: 'Одного не пущу!', а она была с крашеными волосами. Вышли на связь с Павлом Анатольевичем.
- Андрей, тебе ещё раз светиться в Штатах не стоит. Улетайте оттуда. Двигатель починили и обкатали, бак остался на аэродроме. Владимир Константинович сейчас готовит тебе маршрут через Барбадос и Праю. Справишься один? А Марго используй для перекачки топлива. Дело сделано, поэтому нет смысла рисковать. До Европы используете текущие документы, а дальше - свои. В Порто Вас будут ждать второй пилот и механик! В Испании не садиться. Республика на грани поражения и у Марго могут быть неприятности.
Вот так мы и добрались до Одессы. В Порто нас ждал Ершов, Серов и Малыгин. Серов только-только из Испании. Там совсем плохо! Вооружения, посланные СССР, застряли во Франции. Республика доживала последние дни. Пришлось огибать Пиренейский полуостров и идти Южным маршрутом вдоль Африки. Потом на Кипр, в Грецию и дома! Машина не подвела! Переобулись на лыжи и с одной посадкой в Чкаловский. Нас обоих на аэродроме затискали наши друзья: живой!!! Чкалов, Супрун, сам Александр Иванович прибежал, Стефановский просто чуть не задушил. Меня и Риту качали. Не было Владимира Константиновича.
- А где Коккинаки?
- В госпитале. Вчера поломался чуток на ИвАнове-2.
- Сильно?
- Хорошо поломался. Врачи говорят, что жить будет.
- Ещё новости есть?
- Новостей много, но мелкие...
На аэродром въехали несколько ЗиСов. Лаврентий Павлович и Павел Анатольевич. Здесь было почти без объятий, сухо и деловито. Поздравили, постояли-поговорили, пока охрана грузила наши вещи, нас посадили в машину и оттуда поехали прямо в Кремль. Я доложил Сталину, что его задание выполнено. Самолетные радиостанции и оборудование для завода по их производству, вместе с международными патентами доставлены. Рита впервые была представлена Сталину. Сталин заметил, что если у нас такая молодёжь, то наша страна непобедима. Пожал руку Рите. Подошёл ко мне, подал руку:
- Товарищ Андреев, это первая часть работы! С ней Вы успешно справились, с помощью всего СССР. Я жду от Вас, в дальнейшем, такой же работы!
Мы вышли, а Берия и Судоплатов остались. Они вышли через полчаса, улыбающиеся. Павел Анатольевич сказал Берия, что завезёт нас домой и будет часа через три.
- Вас обоих представляют к ордену Ленина! - сказал в машине Судоплатов.
- А Вас? Без Вас бы ничего не получилось!
- И меня, и 'Седого'
Сегодня мы едем в Кремль получать награды. Одну награду я уже получил утром: при попытке поднять на руки Риту, она сказала: 'Осторожнее, пожалуйста! Мы не одни!' И показала на живот.
Да! Ещё! Чуть не забыл! Атлантический океан пересекал с нами ещё один член экипажа и член семьи. Когда второй раз мы прилетели в Мексику, я, зачем-то, взял телефонную книгу. Через некоторое время, Сергей сказал мне: 'У Риты - ярко выраженные способности художника! Предложи ей позвонить по этому телефону! Это гениальный художник и большой друг СССР. Его зовут Диего Ривера. Пусть договорится с ним о встрече!'
